БУДЕМ ЖИТЬ

Я нихрена никогда этого не понимал. Сорок лет было похеру. Хлеб для меня вырастал в магазинах.

Но я ехал тут по областям, два дня за рулем, и первый, сука, первый раз в жизни я чуть не разрыдался от взгляда на обычное поле. Как ребёнок. Я вам доповідаю. Сопли и вот это вот все.

В поле ехал зеленый трактор. Тянул за собой какую-то здоровую хрень, типа бороны чи якось так, все равно названия этого я нихрена не знаю... и я вдруг с абсолютной четкостью понял, что посреди войны, пиздеца и страха - Украина начала посевную.

Такой жажды жить я не ощущал никогда. Такого невероятного, страстного желания во чтобы то ни стало победить и навсегда, сссука, навсегда забыть про эти долбанные приходы и долбанные сирены. Про толчки приклада в плечо и пропотевшую одежду. Про сводки, оперативку, телеграм-каналы и вечные смски "как ты?".

В поле, слева от меня, несколько мужиков размахивали руками, тыкали друг в друга, кто-то хватал горсти земли и зачем-то высыпал их из ладоней обратно. Зеленый трактор тянул хреновину по полю. Подвывающий мотор моей недоремонтированной машины тянул две тонны железа по узкой дороге. Мне хотелось плакать. Чччерт, я стал слишком сентиментальным за эти тридцать три дня восьмилетней войны длиной в четыре столетия.

Украина начала садить зерно. Чтобы хлеб для меня по-прежнему вырастал в магазинах. 

Я остановился, вышел из потрескивавшей нагревшейся тачки. Покурил. Взял горсть этой земли и тоже зачем-то высыпал ее обратно. 

Это не страна. Это сказка.

Мартин Брест